«Я проспал ночь на клубке ядовитых змей». Легендарному штурману «КАМАЗ-мастер» — 60 лет!
Комментарии Трёхкратный победитель «Дакара» Айдар Беляев вспоминает яркие моменты карьеры и объясняет, почему паника — это не про него.
11 декабря 60 лет исполняется знаменитому штурману команды «КАМАЗ-мастер» Айдару Беляеву, выступавшему на «Дакаре» и других гонках с конца 1995-го по 2018-й. На счету Беляева два триумфа на «Дакаре» с Фирдаусом Кабировым и один — с Айратом Мардеевым, множество побед на других соревнованиях. Перед юбилеем «Чемпионат» попросил звёздного «навигатора» вспомнить интересные истории и вообще рассказать о своей работе как в кабине спортивного грузовика, так и за её пределами.
«Кабиров был недоволен, что штурманом посадили зелёного пацана»
— Айдар Раисович, вы уже несколько лет не выступаете в гонках. За что сейчас отвечаете в команде?
— Официально я заместитель директора команды по внешним связям, занимаюсь административной работой. Работы хватает: различные вопросы с партнёрами, с гостями, с документами… Если приезжает какая-то делегация, встречаю её, показываю базу и город. Работа разнообразная, я причастен ко многим вопросам, но ими занимается вся команда, наш большой коллектив.
— Не бывает иногда мыслей: офисная работа — это хорошо, но вот бы сейчас в кабину спортивного «КАМАЗа»?
— Нет, всему своё время. В спорте очень важно вовремя уйти, чтобы не стать для команды обузой. Очень важно физическое здоровье. У нас постоянно на подходе молодые ребята, поэтому наступает время, когда старшие должны уходить на спортивную пенсию. Вовремя уйти — очень важно. Я, наоборот, уже просился у руководства команды на «пенсию», но говорили поработать ещё. Поэтому ушёл только в 2018 году после финиша «Шёлкового пути».
Дмитрий Медведев и Айдар Беляев
Фото: Пресс-служба команды «КАМАЗ-мастер»
— Чему конкретно нужно было обучить молодых штурманов, чтобы руководство уже не беспокоил ваш уход?
— Владимир Чагин просил, чтобы я поддерживал их своим опытом, советами. Да даже банально лишний раз поговорил с молодыми экипажниками перед стартом и на финише. Где-то поддержать, пошутить. Создать такой общий позитивный тонус.
Тут ещё надо учитывать, что все люди разные. Те, кто посмелее, сами будут всё спрашивать, действовать напористо, смело. А кому-то неудобно лишний раз что-то уточнить. Поэтому мы со штурманами садились и при разборе легенды вместе разбирали сложные привязки.
— Преемники могли положиться на огромный опыт вашего поколения. А вот у вас в 1990-е возможностей было куда меньше?
— Семён Семёнович Якубов специально посадил меня к Фирдаусу Кабирову, который сам опытный штурман, ездил в таком качестве и в классическом ралли. И вот Кабиров передавал мне дела, обучал. Когда ты впервые садишься в кабину и ничего не знаешь, не понимаешь, а потом попадаешь в пустыню, конечно, тебе сложно. И вот тут помогал опыт Фирдауса.
Помню первую реакцию: разумеется, он был недоволен, что штурманом посадили зелёного пацана, который ничего не знает! Но вариантов не было — пришлось меня обучать. В итоге у нас сложился хороший тандем, хотя всё равно Фирдаус продолжал меня чему-то учить не один год. Считаю, несколько лет прошло, прежде чем я уже набрался опыта.
— На первых порах не чувствовали какого-то дополнительного давления? Ну, чтобы не подвести опытного напарника.
— Нет. В любом случае мы все совершаем ошибки. У меня тоже было очень много ошибок. Сделать из них вывод на будущее — это самое главное. На чужих ошибках сложно учиться: по-настоящему учишься только на своих. И, конечно, давление, волнение всегда присутствовали перед стартом — не только в начале карьеры.
Айдар Беляев и Фирдаус Кабиров
Фото: Пресс-служба команды «КАМАЗ-мастер»
— А как вообще вы стали именно штурманом?
— Мне предложил тогдашний руководитель команды Семён Семёнович Якубов. На гонке «Париж-Пекин» 1995 года я отработал руководителем группы обслуживания гонки, на меня обратили внимание и предложили стать штурманом в боевом экипаже. Это была большая честь — все мечтали о работе в спортивной команде!
— Хотя не секрет, как сильно в 1990-х трясло в кабине боевых грузовиков…
— Мы тогда об этом не задумывались! Конечно, ощущали нагрузки, и нас никто не заставлял выступать — сами шли на это, по своему желанию. Это дух команды, коллективизм «КАМАЗ-мастер», который как раз тогда и вырабатывался. Каждый год с 1988-го создавались традиции, и именно так мы пришли к нынешнему состоянию команды: высокопрофессиональному, мирового уровня.
«Говорили: не стоит этим заниматься». Как команда «КАМАЗа» родилась и пережила распад СССР
«Грустить, плакать — это не про меня»
— Был ли у вас как у штурмана какой-то свой особый стиль, приёмы, отличавшие от коллег?
— Я бы чуть перефразировал ваш вопрос. В моих экипажах механиками долгое время были Андрей Мокеев и Дмитрий Свистунов, которые потом сами стали штурманами. И вот пилоты потом рассказывали, что они читают легенду примерно одинаково со мной. Логично: варились в одном «котелке», были как братья-близнецы. Отсюда одинаковая манера диктовать, манера принятия решений…
— Получается, ваши ученики.
— Слишком громко сказано. Я бы всё-таки называл их коллегами, ведь мы друг друга дополняли. Кстати, важный момент по штурманской работе. Раньше во время гонок мы, все штурманы «КАМАЗ-мастер», всегда работали сообща. Садились вместе и методом мозгового штурма работали с легендами на следующий день. Не было никакого единоличия, только коллективизм: всегда подсказывали друг другу, опытные помогали более молодым. Это приводило к схожим методам работы. Сейчас ситуация вынужденно изменилась: легенды загружают в электронные планшеты за 15 минут до старта: заранее штурманы ничего не видят, едут с листа. Это очень сложно!
Айдар Беляев работает с дорожной книгой
Фото: Пресс-служба команды «КАМАЗ-мастер»
— Понятно, что «КАМАЗ-мастер» — дружная команда. Но ведь наверняка не обходилось и без каких-то споров внутри экипажей? А может, даже приходилось бить пилота по шлему роудбуком или для острастки выкидывать в окно легенду вчерашнего дня?
— Таких случаев в истории команды точно не было! Никакого рукоприкладства — 100%. А повздорить мы можем. Если ты признал свою ошибку и извинился, конфликт сразу сходит на нет. А если будешь упорствовать, если вы упрётесь, как два барана, то дальше, наверное, друг с другом не поедете в одном экипаже. Минутные вспышки бывают — все мы люди, вспыхиваем, потом остываем.
— Айрат Мардеев при этом говорил, что ваш жизненный принцип «всё будет хорошо». Вы правда всегда на позитиве?
— Я оптимист по жизни, очень большой оптимист! Вокруг меня всегда весело. Ну, я с детства такой был — за это, наверное, моим родителям спасибо. Грустить, плакать — это не про меня.
— Даже когда приходилось одному на несколько дней остаться в африканской пустыне с разбитым грузовиком?
— Вообще ничего страшного в этом не видел! Что такое панические атаки, я не знаю. Когда слышу это модное выражение, то не понимаю, как человек может поддаваться панике. А тогда, в Западной Сахаре, приходили местные жители, сидели со мной. Ну, общаться мы с ними не могли — только жестами. Кстати, в той местности тогда воевали Марокко и Мавритания, были минные поля…
На гонках бывало всякое…
Фото: Пресс-служба команды «КАМАЗ-мастер»
«Наверное, змеям было приятно, что я согревал их своим телом»
— Вас соседство спортивной трассы с минами, скажем так, не смущало?
— Нет, нормально! А ещё в Африке была история, когда я проспал целую ночь прямо на клубке ядовитых змей. Мы уже были в саванне, ближе к финишу гонки. Расставляли палатки затемно, и я поставил свою прямо на такой клубок. В Африке же зима, для змей прохладно, поэтому они дремали, еле-еле шевелились — я и не почувствовал. А им, наверное, было приятно, что я согревал их своим телом!
— И что было дальше?
— У нас была традиция, что, пока с утра члены экипажа на завтраке, механики собирают их палатки. И вот я возвращаюсь и вижу, как у места, где стояла палатка, собралась толпа людей и местные жители палками стучат по земле. Подошёл ближе и увидел тот самый клубок змей.
— И как отреагировали, что, оказывается, было такое соседство?
— Да нормально! Я же сам змея по восточному календарю — как же они могли тронуть своего!
Победный подиум на «Дакаре»
Фото: Пресс-служба команды «КАМАЗ-мастер»
Кстати, есть ещё одна африканская история, связанная с животным миром. Когда в первый раз оказались в Дакаре, то первым делом пошли купаться в бухту. Мы понятия не имели, что такое морские ежи, насколько они опасны. В итоге нахватались иголок, особенно я. Когда вернулся домой, пошло сильное воспаление. В больнице хирург меня режет и параллельно матерится! Мол, тут «серьёзных» больных навалом, а этот где-то ежей нашёл и время отнимает…
— Многие говорят, что вот африканский «Дакар» был настоящим — не то что нынешние в Южной Америке или Саудовской Аравии со всеми благами цивилизации…
— Скажу так: дело не в месте проведения гонки или условиях вокруг, а в уровне самой команды. Понятно, что в 1990-х он был не такой высокий, как сейчас. И технику мы готовили не так качественно, и экипажи были всё же не настолько опытными. Поэтому техника ломалась — ты теряешь время на ремонт, отстаёшь от общего графика гонки, мало спишь, накапливается усталость, накладываются дополнительные ошибки… Вот это и есть самые тяжёлые гонки! Без разницы, на каком они материке. А когда всё идет в темпе и у тебя хороший результат, то всё нормально в любой стране мира.
Айдар Беляев и Айрат Мардеев
Фото: Пресс-служба команды «КАМАЗ-мастер»
«Горжусь тобой, что ты не водкой или тряпками какими-то торгуешь»
— Можете вспомнить какой-нибудь самый приятный эпизод за карьеру штурмана, когда удалось разгадать навигационную загадку быстрее всех?
— Не назову конкретный случай, но бывало всякое. Обычно речь идёт о грамотной срезке маршрута, когда вовремя соображаешь, что впереди контрольной точки нет, а гонку уже «повернуло»: ты видишь, что джипы идут по касательной, под острым углом, чуть ли не в обратную сторону. Смотришь легенду, анализируешь и понимаешь, что можно подрезать. Такое было несколько раз, да. Но это очень ответственное решение. Естественно, все в экипаже переживают!
Кстати, в горах такого делать нельзя ни в коем случае. Помню, когда я в первый раз попал в горы, то увидел, что контрольная точка совсем рядом и прямо по курсу — так зачем же ехать куда-то далеко вбок? Мы пошли на неё прямиком, подрезая, и впереди оказалось большое ущелье — а точка на той стороне обрыва! Вот тебе и срезали… Так что моменты бывали всякие.
— Была ошибка, которая потом долго снилась по ночам? Или легко отпускали подобные моменты?
— Конечно, вспоминаю ошибку на «Шёлковом пути», когда наш экипаж шёл на первом месте, я не взял точку, и мы улетели с первого на четвёртое! Тогда штрафы за пропуск точки были очень большие. Это моя грубейшая ошибка. Когда мы потом всё просматривали, то увидели, что проехали в 96 метрах от точки, а радиус взятия был 90!
— Это ведь ваша единственная невзятая точка за всю карьеру, не так ли?
— Да-да. Очень жалею об этом моменте. Я был просто уверен, что взял её! В песке было много следов, мы проехали, как все участники гонки, поэтому даже не сомневался. А надо было взять на шесть метров левее — помню это место до сих пор! Одно утешало: после штрафа пропустили вперёд только «КАМАЗы», так что я подвёл лишь собственный экипаж.
Айдар Беляев
Фото: Пресс-служба команды «КАМАЗ-мастер»
— Гипотетический вопрос. Предположим невероятное: завтра «КАМАЗ-мастер» допускают на «Дакар», а все штурманы команды вдруг резко оказались на больничном. Готовы взять и выйти на старт?
— Ну, нет! Как я уже сказал, очень важны здоровье, физическая подготовка. Поэтому мы лучше за это минимально доступное время найдём альтернативу, подготовим молодого штурмана. И с помощью всей команды он проедет гонку с хорошим результатом, я уверен. Так будет правильнее. Я объективно оцениваю собственную «взрослость»: садиться в спортивные машины мне уже нет смысла. Прокатиться по нашему командному полигону, спокойно посмотреть по сторонам — это да.
— Правду пишут, что родители в своё время не очень-то хотели отпускать вас из Казани на «КАМАЗ»?
— Ну, как вам сказать… Я после Казанского авиационного института работал в КМЗ «Союз», а уже потом ребята позвали меня в команду, и я поехал в Челны. Вообще, у татар так заведено, что младший сын должен оставаться с родителями, заботиться о них. Но в тот момент у моего старшего брата уже была семья, они жили с родителями, так что меня отпустили спокойно — забот и так хватало! Вот если бы я был один… А так заботу о родителях на себя взял мой старший брат. За меня же семья радовалась, что на новом месте всё получается.
На очередном «Дакаре»
Фото: Пресс-служба команды «КАМАЗ-мастер»
— Родные не переживали, что вы участвуете всё-таки в опасном виде спорта, с риском аварий?
— Нет, такого не было, тем более что техника безопасности в «КАМАЗ-мастер» всегда была на высоком уровне. Все в семье относились к моей работе с позитивом. А жена вообще всегда говорила: «Очень горжусь тобой, что ты не водкой или тряпками какими-то торгуешь, а занимаешься настоящим мужским делом и являешься примером для наших детей».
Машины победы. Эти грузовики ковали успехи «КАМАЗа» на «Дакаре»